Багровый остров - Страница 4

— Вон! — рявкнул командарм и на том окончил дискуссию.

Мы не знаем, что предпринял злополучный эфиопский смутьян, возвратившись к своим, но доподлинно известно, что к вечеру весь багровый остров гудел, как потревоженный пчелиный улей. А ночью с проходившего мимо фрегата «Ченслер» внезапно увидели в районе южной бухты вздымавшееся в двух местах огненное зарево. И в эфир полетела с фрегата радиограмма:

«Огни на острове точка По всей вероятности эти эфиопские ослы опять загуляли точка Капитан Гаттерас».

Увы, бравый капитан ошибся. То не праздничные огни горели. Это полыхали жарким пламенем вигвамы мятежных эфиопов, подожженные карательной экспедицией Рики-Тики-Тави.

На утро огненные столбы сменились одними дымами и было их теперь не два, а уже девять. На следующую ночь косматое пламя пожарищ свирепствовало уже в шестнадцати местах. Газеты Парижа и Лондона, Рима и Нью-Йорка, Берлина и других городов пестрели в эти дни крупными, кричащими заголовками:

— Что же происходит на Багровом Острове?

И тогда весь мир был ошеломлен зловещей телеграммой, поступившей, наконец, от известного своей оперативностью спецкора «Нью-Йорк Таймс»:

«Уже шестой день горят вигвамы мавров точка Огромные полчища эфиопов… (неразборчиво) Пройдоха Коку-Коки сдел… (далее неразборчиво)».

А днем позже мир был потрясен новой сенсационной телеграммой, которая поступила уже не с острова, а из одного из европейских портов:

«Эфиопы устроили грандиозный мятеж точка остров в огне точка вспыхнула эпидемия чумы точка горы трупов точка пятьсот авансу точка корреспондент».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОСТРОВ В ОГНЕ

6. Таинственное каноэ

Прошло еще несколько дней. Когда вдруг — рассвет едва начал брезжить — часовые на европейском побережье заметили в предутренней мгле какое-то подозрительное движение и подали тревожный сигнал:

— Неизвестные корабли на горизонте!

Лорд Гленарван вооружился подзорной трубой и, выйдя вместе со всеми на берег, долго всматривался в приближавшиеся черные точки.

— Не могу понять, — промолвил наконец джентльмен, — но все это выглядит так, словно это каноэ дикарей.

— Гром и молния, — воскликнул Мишель Ардан, опуская свой бинокль, — ставлю вашингтонский доллар против измочаленного и рваного рубля выпуска 1923 года, что это мавры!

— Да, это так, — подтвердил профессор Паганель.

Когда каноэ подошли к берегу, оказалось, что Ардан и Паганель были правы.

— Что все это значит? — вопросил вылезавших на берег мореходов благородный лорд, впервые в своей жизни испытывая крайнее удивление.

Вместо ответа неожиданные пришельцы разразились рыданиями. У них был настолько несчастный вид, что на них было жалко смотреть. Лишь после того, как мавры несколько пришли в себя и чуть-чуть отдышались, они оказались в состоянии рассказывать.

Из обрывочных, бессвязных слов этого жуткого рассказа вставала ужасная картина событий на багровом острове. Полчища эфиопов… Проклятые подстрекатели разагитировали этих болванов и натравили их… Наглые требования: всех мавров — к черту!.. Снаряженная Рики-Тики-Тави карательная экспедиция разбита в пух… Пройдоха Коку-Коки сбежал первым на своем персональном каноэ… Остатки карательной экспедиции во главе с Рики-Тики-Тави, спасая собственную жизнь, вынуждены были погрузиться на эти утлые суденышки, пересекли океан и прибыли к своему старому знакомому — лорду, чтобы просить убежища.

— Сто сорок чертей и одна ведьма! — разразился хохотом Ардан. — Они хотят спрятаться в Европе. Скорее — о?

— А кто будет содержать и кормить всю эту братию? — ужаснулся Гленарван. — Нет, вы должны вернуться на свой остров.

— Ваше сиятельство, да ведь мы теперь даже носа туда сунуть не можем, — жалобно заныли мавры, — эфиопы всех нас поубивают. Да и крова мы лишились: наши вигвамы обращены в дым и пепел. Вот если бы послать на остров ваши вооруженные силы, чтобы расправиться с этой дрянью…

— Благодарю вас за предложение, — возразил им лорд с изысканной иронией, — нашли дураков. — Он достал из портфеля и показал маврам газету с телеграммой корреспондента. — У вас там во всю свирепствует эпидемия, а любой из моих матросов стоит больше, чем весь ваш паршивый остров.

— Ой, как верно вы изволили выразиться, ваше превосходительство, — угодливо залебезили перед Гленарваном новоиспеченные иммигранты. — Известное дело, все мы и дерьма никакого не стоим. А что касается чумы, то мистер корреспондент описал все точно, как есть. Эпидемия разрастается и голод тоже…

— Так, так, — промолвил лорд после некоторого размышления. — Ну, что ж… Ладно. Будем посмотреть… — и он скомандовал беглецам:

— А ну, марш всем в карантин!

7. Иммигрантские страдания или гостеприимство по-джентльменски

Никаким пером не описать тех неисчислимых мучений, что пережили горемычные мавры, будучи гостями благородного лорда. Уж чего только они не натерпелись! В иммиграционном карантине их, первым делом, промыли с головы до пят в крепком растворе карболки. До последних дней своей жизни никто из них не мог забыть эту едучую карболовую ванну! Затем всех их загнали в какую-то ограду, напоминающую загон для ослов, где бедняги и жили томительно долгое время. Карантинным властям было заботливо предписано установить несчастным беженцам продовольственное довольствие с таким расчетом, чтобы они не могли умереть с голоду. Но поскольку определить точную норму по такой методике было невозможно (тем более, что у каждого карантинного работника были свои родные и знакомые), то стоит ли удивляться, что за время пребывания в карантине добрая четверть мавров отдала богу свои души.